— Что с ним?
— Ты его знаешь?
Мальчишки, игравшие в баскетбол, повернулись к Филиппу, указывая на маленького азиатского мальчика, который смотрел на них.
Заметив чужой взгляд, направленный прямо на него, Питер нервно передернул плечами, как будто стряхивал огонь. Если Филипп заговорит с ним, что он должен сказать? А если спросит, почему он так смотрит на него, что ответить? Хотя… может, это даже к лучшему. В голове было пусто, и он никак не мог собраться с мыслями.
Если пойдет слух о том, что он какой-то безумный сталкер, он больше никогда не сможет ступить на порог Корейской Ассоциации…
— Знакомый?
Когда кто-то снова спросил об этом, Филипп, вытиравший лицо полотенцем, пожал плечами.
Всего лишь короткий жест. Питер понял, что ему не место в этом мире. И еще он понял, как глупо вел себя, дергаясь от страха, что тот его узнает.
— Ты в порядке? — спросил Филипп, легонько постукивая баскетбольным мячом по покрытию.
Питер ответил, что все хорошо, и начал подбирать апельсины, которые он уронил на землю при падении. Пока он собирал апельсины и клал их в пакет, на глаза наворачивались слезы. Он прикусил губу и изо всех сил сдерживался, зная, что не простит себе, если прольет здесь хоть одну слезинку.
Питер огляделся вокруг, когда понял, что апельсинов, которые он подобрал с земли, осталось всего девять.
На другой стороне улицы лежал один апельсин. Питер двинулся к краю тротуара, чтобы перейти дорогу. Все, о чем он мог думать, — это подобрать его и как можно скорее уйти отсюда. Но, как только он сделал шаг вперед, кто-то, стоящий позади, дернул его за руку.
Би-и-ип!
Резкий сигнал клаксона ударил по ушам. Питера прошиб холодный пот. Если бы Филипп опоздал хоть на секунду, его могло бы уже не быть.
— Ты в порядке? — спросил мягкий голос.
— А… э…
— Ты упал из-за того, что испугался мяча? Извини.
Прежде чем Питер успел ответить, Филипп перешел дорогу и поднял упавший апельсин. Улыбнувшись, он положил его в пакет.
На этом все и закончилось. Он просто развернулся и побежал обратно на баскетбольную площадку, словно не желая выслушивать слова благодарности.
— Эй, извини!
Впервые в жизни он повел себя так смело. Уже позже, когда он вернулся домой, Питер удивился, увидев, каким красным было его лицо. Но сейчас это не имело никакого значения.
Филипп оглянулся. Два парня смотрели друг другу в глаза через разделявшую их проволочную сетку. Сердце Питера билось так, будто вот-вот взорвется. Решив, что сделает это сейчас или никогда, Питер протянул руку:
— Вот, возьми.
— Что?
— Ты… Ты спас меня. — Питер прикусил язык, не в силах сказать что-то еще.
— Все в порядке.
В тот момент, когда он увидел яркую улыбку Филиппа, Питер, кажется, понял, почему Дженни называла его принцем.
Он молча протянул апельсин, который держал в руках. Из-за проволочной сетки послышался смех. Филипп вытянул руку вперед и дотронулся пальцем до апельсина.
— Не думаю, что он пролезет.
— А…
Когда он предложил апельсин, забыв о проволочной сетке, Филипп, наверное, подумал, что перед ним стоит какой-то умственно-отсталый ребенок.
Когда Питер молча опустил голову и ничего не сказал, Филипп негромко свистнул из-за ограждения и указал пальцем на самый верх сетки.
Питер подбросил апельсин вверх, и тот, перелетев на другую сторону, благополучно приземлился в руки Филиппа.
— Я хорошо поем*.
П.п.: 잘 먹겠습니다 (jal meo-kket-ssum-ni-da) — распространенное выражение, переводится с английского как «Я буду наслаждаться этой едой». Корейцы говорят эту фразу перед едой, чтобы выразить признательность человеку, который приготовил/купил еду, и показать другим, с кем они едят, что они счастливы есть вместе.
С этими словами он вернулся в мир, которому принадлежал, а Питер, обняв пакет с апельсинами, торопливо зашагал прочь.
Пот стекал по его лбу, а сердце болело так, будто вот-вот разорвется. Из его горла вырывались какие-то хрипы, но он все продолжал идти.
Как только он вернулся домой, мать, увидев сына в таком состоянии, вскрикнула от испуга и попыталась узнать, что произошло, но Питер просто молча протянул ей пакет с апельсинами.
— Что случилось? Ты в порядке? — снова и снова спрашивала женщина, с тревогой глядя на необычный вид сына. Питер только качал головой. — Ты заболел? Может, поедем в больницу?
— Я в порядке.
— Ты уверен? Ты точно не заболел?
Питер опять молча покачал головой.
— Все действительно хорошо?
— Да, правда, все нормально. Я пойду наверх и немного отдохну.
— Конечно, иди.
Его мать, доставая апельсины из пакета, пробормотала про себя: «Одного не хватает», и Питер, уже поднимавшийся по лестнице, услышал эти слова и буквально побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки за раз, как будто за ним кто-то гнался.
Вбежав в свою комнату, он закрыл дверь, лег на кровать и долго пыхтел и отдувался, но колотящееся сердце никак не хотело успокаиваться.
Питер закрыл лицо обеими руками.
Мысли снова вернулись к пропавшему апельсину, и непонятные чувства, овладевшие его разумом, еще долго не давали уснуть.