<h1><strong>Осенний фестиваль. Пьяница Цзю</strong></h1><div><br><br></div><div>После уборки Лу Цинцзю положил на пол подвала толстый слой промасленной бумаги, чтобы при хранении капуста не касалась пола. Закончив, он вынес деревянный ящик из подвала и с помощью мокрой тряпки тщательно вытер его, убирая пыль и грязь с его поверхности.<br><br></div><div>В подвале было плохо видно, и только вынеся его и очистив, Лу Цинцзю заметил, что деревянный ящик был черным, и на нем не было никаких рисунков. Это была просто гладкая шкатулка. Однако фактурность ее деревянной поверхности была невероятно красивой и очень приятной на ощупь.<br><br></div><div>На передней части шкатулки висел маленький черный текстовый замок. Текстовый замок был древним типом замка с чем-то, похожим на пароль, только пароль заменяли слова. Этот текстовый замок требовал трех слов*, которые, следуя логике, должны были очень легко угадываться. Однако даже когда Лу Цинцзю поднял шкатулку и проверил все возможности, то не смог ее открыть.<br><br></div><div><em>[Примечание: Три китайских иероглифа]<br></em><br></div><div>Может быть, эта шкатулка была заперта слишком долго? Лу Цинцзю подумал, что позже он найдет время, чтобы разбить ее, и небрежно отложил шкатулку в сторону.<br><br></div><div>Что касается другой темы, с тех пор как Лу Цинцзю сказал, что хочет сделать сладкие жареные каштаны, Инь Сюнь продолжал каждый день искать мелкий песок. В тот вечер он действительно нашел где-то мешок мелкого песка и начал поднимать шум, желая съесть легендарные сладкие жареные каштаны прямо сейчас.<br><br></div><div>Лу Цинцзю улыбнулся и сказал: «Сначала промой песок. После того, как он высохнет, мы можем начать жарить».<br><br></div><div>«Хорошо», - Инь Сюнь энергично засучил рукава и убежал промывать песок.<br><br></div><div>Он положил песок в воду, но, даже дважды сменив воду, ему не удалось вымыть ни крупинки грязи. Мелкий белый песок оказался очень чистым, совсем не грязным. Хотя Лу Цинцзю находил это любопытным, он не спросил Инь Сюня, откуда тот взял песок. В конце концов, Инь Сюнь был богом гор, так что найти немного песка для него должно быть невероятно легкой задачей.<br><br></div><div>Промыв песок, он положил его поверх чистых пластиковых листов и оставил сушиться во дворе. Когда тот высохнет, они смогут поджарить свои каштаны.<br><br></div><div>Сегодня был особенно напряженный день. Проработав весь день, Лу Цинцзю тоже немного устал. Приготовив песок, он очень рано лег спать. Перед тем как лечь спать, он увидел деревянную шкатулку, которую поставил рядом с кроватью, и подумал, что откроет ее завтра утром и заглянет внутрь.<br><br></div><div>Однако, когда на следующий день Лу Цинцзю закончил готовить завтрак и попытался сломать замок деревянной шкатулки с помощью плоскогубцев, он заметил кое-что, что его немного удивило – слова на замке изменились.<br><br></div><div>Казалось, что слова были полностью заменены новыми, вчера Лу Цинцзю долго пытался отпереть его, поэтому он запомнил все слова на замке, но теперь эти слова изменились на совершенно другие. Лу Цинцзю мог бы поклясться, что никогда раньше не видел этих слов на замке.<br><br></div><div>Как такое могло случиться?<br><br></div><div>Лу Цинцзю долго смотрел на шкатулку, прежде чем убедиться, что это не галлюцинации. Он на мгновение задумался, потом поднял плоскогубцы и изо всех сил попытался срезать замок. Однако с таким хрупким на вид замком ничего не случилось. Даже после того, как Лу Цинцзю напряг все свои силы, он не смог оставить даже неглубокий след. Лу Цинцзю попробовал еще несколько раз, но замок был таким же твердым, как и раньше. И именно на железных плоскогубцах осталась небольшая вмятина от замка.<br><br></div><div>Если бы Лу Цинцзю был обычным человеком, он мог бы найти это очень странным, но в его доме уже было так много странных существ. Эта не открывающаяся шкатулка не была чем-то странным, просто еще одна вещь. Не сумев открыть замок, Лу Цинцзю взял шкатулку, пошел во двор к Бай Юэху и спросил его, есть ли что-нибудь особенное в этой шкатулке.<br><br></div><div>Сегодня был очень хороший день. Лучи солнца падали во внутренний двор, заставляя всех лениться.<br><br></div><div>Бай Юэху грелся во дворе. Он лениво взял протянутую шкатулку и, взглянув на нее, спросил: «Где ты ее нашел?»<br><br></div><div>«В подвале», - правдиво ответил Лу Цинцзю.<br><br></div><div>Когда Бай Юэху уставился на деревянную шкатулку, его лицо стало немного серьезнее. Лу Цинцзю редко видел такое серьезное выражение на его лице и необъяснимо начал нервничать. Он облизнул губы и спросил: «Что… Эта шкатулка особенная?»<br><br></div><div>«В ней действительно есть кое-что особенное, - Бай Юэху погладил замок рукой, - этот замок можно открыть только в определенное время».<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «Хм?»<br><br></div><div>«Хотя для этого нужно всего лишь три слова, эти слова меняются каждый день. Только в определенный день появятся конкретные слова. – Бай Юэху моргнул. – Кто ее оставил?»<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «Я нашел ее в подвале... Ее должна была оставить моя бабушка».<br><br></div><div>«О, тогда это может быть подарок, оставленный тебе твоей бабушкой», - сказал Бай Юэху и вернул шкатулку.<br><br></div><div>Немного смущенный, Лу Цинцзю прижал шкатулку к себе. «Но эта деревянная шкатулка не принадлежит миру людей, верно? Может быть, моя бабушка знает каких-нибудь сверхъестественных существ?»<br><br></div><div>Бай Юэху не находил в этом ничего необычного, он сказал: «У каждого есть свои секреты».<br><br></div><div>Лу Цинцзю согласился с мнением Бай Юэху: «Это верно. Но я не знаю пароля к шкатулке и не знаю, когда его следует открыть. Есть ли какой-нибудь другой способ открыть замок?»<br><br></div><div>Неожиданно Бай Юэху покачал головой: «Материалы, из которых сделаны эта шкатулка и замок, очень особенные. Они не из человеческого мира. Если ты попытаешься открыть ее силой, есть шанс, что вещи в шкатулке будут уничтожены».<br><br></div><div>Услышав это, Лу Цинцзю решил сдаться.<br><br></div><div>Видя его разочарование, Бай Юэху утешил его: «Ты можешь смотреть на шкатулку каждое утро, когда проснешься. Поскольку она специально оставлена тебе твоей бабушкой, то она определенно оставила бы тебе подсказки. Она либо не хочет, чтобы ты ее открывал, либо сейчас не время».<br><br></div><div>«Ну, думаю, это все, что я могу сделать». – Лу Цинцзю улыбнулся Бай Юэху и поблагодарил его, после чего вернулся в спальню, неся коробку.<br><br></div><div>Семья Лу Цинцзю была очень маленькой, у него практически не было родственников. Кроме родителей, у него была только бабушка. Та растила его до восьми лет, пока родители не забрали его обратно в город. Можно сказать, что все детские воспоминания Лу Цинцзю были связаны с бабушкой.<br><br></div><div>Она была высокой и стройной, было заметно, что в молодости она была настоящей красавицей. Старушка не любила много говорить, но, даже если она не говорила этого, Лу Цинцзю мог чувствовать ее любовь по выражению ее глаз.<br><br></div><div>После внезапной смерти его родителей бабушка, вынужденная отсылать своих детей* раньше себя, сильно постарела за одну ночь. В то время Лу Цинцзю еще не закончил школу. Он хотел, чтобы бабушка жила с ним, но как бы он ни пытался убедить ее, бабушка не соглашалась. В конце концов, он мог только отказаться от этой идеи.<br><br></div><div><em>[Примечание: лит. «Седовласый отсылает черноволосого», что означает хоронить своих детей.]<br></em><br></div><div>Это было решение, о котором Лу Цинцзю больше всего сожалел. Если бы в то время он вернулся в деревню Шуйфу, чтобы жить со своей бабушкой, она, возможно, не оставила бы его так рано.<br><br></div><div>Лу Цинцзю опустил шкатулку, и его взгляд упал на замок. Он не знал, в чем состоял секрет его бабушки, но знал: что бы ни делала его бабушка, это не причинит ему вреда. Поскольку она не оставила ему пароль, чтобы открыть замок, возможно, как и сказал Бай Юэху... еще не время.<br><br></div><div>Лу Цинцзю взял свои чувства под контроль. Он решил сделать так, как сказал Бай Юэху, и каждое утро пробовать открыть замок. Мужчина чувствовал, что, в конце концов, наступит день, когда методом проб и ошибок он сможет найти пароль и выяснить, что именно хранилось в шкатулке.<br><br></div><div>Поставив шкатулку обратно, Лу Цинцзю отправился заниматься другими делами. Сначала он положил высохший песок в железный вок и обжарил его. Затем, положив каштаны в горячий песок, он медленно перемешал их с песком. Все эти каштаны уже открылись, что сделало их приготовление легче. После того, как каштаны были почти обжарены, он добавил большое количество белого сахара и начал быстро перемешивать, чтобы избежать прилипания расплавленного сахара к воку. Почти закончив обжарку, он на некоторое время оставил каштаны остывать в воке. После этого они были готовы к употреблению.<br><br></div><div>Надо сказать, приготовление сладких жареных каштанов было действительно тяжелой работой. Обжарив один вок каштанов, Лу Цинцзю был весь в поту. Тем не менее, сильный аромат каштанов приманил всех в доме. Две маленькие свиньи и маленький лисенок сидели рядом с ногами Лу Цинцзю, открыто глядя на него. Инь Сюнь стоял в дверях, высунув голову и пуская слюни.<br><br></div><div>«Готово». – Лу Цинцзю вытер пот со лба и позволил Инь Сюню войти, чтобы раздать каштаны.<br><br></div><div>Тот бросился прямо к воку. Прежде чем Лу Цинцзю успел предупредить его, он увидел, как тот потянулся к каштану голой рукой. Когда его рука коснулась каштана, юноша закричал от боли: «Ах-ах-ах-ах, так горячо!»<br><br></div><div>Лу Цинцзю: «…»<br><br></div><div>Инь Сюнь обжегся, но, отдернув руку, не обратил никакого внимания на свою рану, просто схватил лопатку и начал выкапывать каштаны из мелкого песка.<br><br></div><div>Лу Цинцзю действительно больше не мог смотреть. «У тебя рука не болит?»<br><br></div><div>«Не болит, - пока говорил, Инь Сюнь схватил каштан и начал снимать с него скорлупу. Очистив, он сунул его в рот. И тут же его глаза наполнились слезами от нахлынувших чувств. – Это слишком вкусно, ву-ву-ву*, этот каштан слишком вкусный».<br><br></div><div><em>[Примечание: Звук плача.]<br></em><br></div><div>В сыром виде каштаны были хрустящими, но после обжарки они стали мягкими. Сахар придавал каштанам сладость, запах карамели смешивался с ароматом каштанов…<br><br></div><div>Слезы текли по лицу Инь Сюня, когда он ел.<br><br></div><div>Наблюдавший за происходящим Лу Цинцзю онемел, он не мог понять, плакал ли Инь Сюнь из-за ожога на руке, или из-за того, что каштаны были слишком вкусными.<br><br></div><div>«Слишком вкусно, - приглушенно сказал Инь Сюнь, - я официально заявляю, что каштаны – самые вкусные фрукты* в этом мире!»<br><br></div><div><em>[Примечание: На самом деле, каштан – это орех, но мы простим Инь Сюня.]<br></em><br></div><div>Лу Цинцзю: «...Просто ешь, если тебе нравится, завтра я могу сделать больше для тебя».<br><br></div><div>Затем он дал несколько штук поросятам и маленькому лису, а также не забыл отщипнуть маленький кусочек для Наложницы Повелителя Дождя, она смотрела на него, спрятавшись в мехе маленького лиса. Конечно, самый большой гурман в этом доме, Бай Юэху, естественно, тоже не был забыт.<br><br></div><div>Лу Цинцзю выловил из песка все каштаны, а потом они все вместе уселись во дворе и принялись за еду. Он поджарил целых семь или восемь цзинь*, но этого явно было недостаточно. Инь Сюнь ел, пока его живот не выпятился, но все еще не хотел останавливаться. Бай Юэху, этот хищник, тоже очень интересовался каштанами. Даже подумав, что чистить их немного хлопотно, разница во вкусе каштанов без скорлупы и каштанов со скорлупой была действительно большой...<br><br></div><div><em>[Примечание: Мера веса, 1 цзинь – 500 г.]<br></em><br></div><div>Они съели несколько цзинь каштанов, и им не нужно было много есть на ужин. Лу Цинцзю сказал Инь Сюню, что завтра утром он хочет отправиться в город вместе с ним. Он заказал довольно много утиных яиц для приготовления соленых утиных яиц, также он планировал сделать вяленое мясо.<br><br></div><div>Инь Сюнь согласно кивнул, сказав, что придет пораньше.<br><br>Сильный осенний ветер шелестел листьями, но это было еще и время сбора урожая. Деревья хурмы на востоке деревни были покрыты блестящей желтой хурмой, похожей на красивые маленькие желтые фонарики, качающиеся на осеннем ветру вместе с ветвями. Осенью, в это благополучное время года, деревня выглядела процветающей. Выйдя на улицу, повсюду можно было увидеть деревенских жителей, несущих еду, их лица были полны радости от собранного урожая.<br><br></div><div>В этом году погода была хорошая, без аномалий. Казалось, что урожай в деревне Шуйфу был очень хорош.<br><br></div><div>Чтобы переварить съеденное, Лу Цинцзю отправился на прогулку по деревне. Как только он собирался идти спать, дядя Ли из соседнего дома постучал в его дверь.<br><br></div><div>«Дядя Ли, что случилось?» - спросил Лу Цинцзю.<br><br></div><div>«Цинцзю, ах, послезавтра в деревне будет фестиваль осеннего урожая, - сказал дядя Ли. - Не забудь прийти, он будет на большой набережной у входа в деревню».<br><br></div><div>Только тогда Лу Цинцзю вспомнил, что в деревне Шуйфу была такая традиция. Он кивнул и сказал: «Хорошо, я обязательно приду».<br><br></div><div>«Ладно, я просто боялся, что ты забыл, вот и пришел тебе напомнить».<br><br></div><div>«Спасибо, дядя Ли», - Лу Цинцзю с улыбкой поблагодарил его.<br><br></div><div>Поскольку их благополучие зависело от погоды, каждый год осенью деревня Шуйфу проводила осенний фестиваль урожая. То есть каждая семья должна была принести немного овощей или других продуктов питания, а женщины деревни делали блюда, которые все могли съесть после церемонии. Во-первых, на празднике преподносились подношения горному богу за хороший урожай в следующем году, а во-вторых, праздник позволял жителям деревни общаться друг с другом и строить отношения.<br><br></div><div>Лу Цинцзю вернулся не так давно и совершенно забыл об этом. Инь Сюнь тоже не поднял этот вопрос, вероятно, потому, что этот осенний фестиваль урожая использовался для принесения жертв горному богу. Разве это не было бы неловко, если бы он напомнил об этом?<br><br></div><div>На следующий день Лу Цинцзю поднял вопрос о празднике осеннего урожая, сидя с Инь Сюнем в грузовике. Услышав об этом, Инь Сюнь некоторое время молчал, прежде чем сказать: «О, осенний фестиваль. Ты пойдешь?»<br><br></div><div>«Наверное, пойду, - видя, что Инь Сюнь казался немного несчастным, Лу Цинцзю спросил: - Что, тебе он не нравится?»<br><br></div><div>Инь Сюнь: «Не нравится…»<br><br></div><div>Это разожгло любопытство Лу Цинцзю: «Почему?»<br><br></div><div>«Потому что то, что все они предлагают горному богу - сырое, в то время как то, что они едят, приготовлено. - Инь Сюнь даже немного обиделся. - А еще каждый раз я не могу использовать свою человеческую личность для участия. Я могу только смотреть, как они едят».<br><br></div><div>Услышав слова Инь Сюня, Лу Цинцзю разразился громким смехом. Он на мгновение представил себе эту сцену, и почувствовал, что для Инь Сюня фестиваль – это действительно что-то плохое.<br><br></div><div>Во время осеннего праздника урожая Инь Сюнь должен был стать горным богом, чтобы получить подношения жителей деревни, но из-за этого он не мог участвовать как обычный человек. Когда это произошло несколько раз, жители деревни даже подумали, что он имеет что-то против деревни, и специально попросили главу деревни прийти поговорить с ним. Инь Сюнь мог только неловко оправдаться «боязнью толпы».<br><br></div><div>В этом году он, вероятно, будет использовать ту же причину. На праздник могли пойти только Лу Цинцзю и Бай Юэху.<br><br></div><div>В городе Лу Цинцзю купил довольно много утиных яиц и мяса, а также запасся всеми приправами, которых ему не хватало дома. Вернувшись, он начал готовить соленые утиные яйца. Первоначально он планировал в течение этих нескольких дней сделать ферментированный соевый творог (тофу), но из-за фестиваля осеннего урожая эти планы пришлось отложить на несколько дней.<br><br></div><div>Из-за праздника урожая обычно тихая горная деревня оживилась. Для детей это было похоже на Китайский Новый год, ведь у них было намного больше вкусных закусок.<br><br></div><div>Лу Цинцзю планировал принести на праздник урожая говядину и немного овощей. Этот год был его первым годом после возвращения в деревню Шуйфу, поэтому построить хорошие отношения с жителями деревни было очень важно.<br><br></div><div>Бай Юэху не был заинтересован в такого рода сборище с большим количеством людей, и сказал, что он будет в порядке, если дома съест лапшу быстрого приготовления.<br><br></div><div>Лу Цинцзю засмеялся: «Что ты имеешь в виду, говоря о лапше быстрого приготовления? Я приготовил для тебя свиные ребрышки с клейким рисом. Когда придет время есть, просто выключи огонь и все будет хорошо. Не забудь немного покормить маленького лисенка».<br><br></div><div>Бай Юэху кивнул и велел Лу Цинцзю уйти пораньше и вернуться пораньше.<br><br></div><div>Лу Цинцзю сказал «хорошо» и вышел за дверь с мясом в руках. Сегодня от Инь Сюня не было ни слуху, ни духу. Лу Цинцзю предположил, что тот уже ушел, чтобы стать горным богом.<br><br></div><div>На месте проведения праздника – набережной перед деревней – уже собралось много народу. Лу Цинцзю пошел отдать мясо, и когда он подошел, тетя из деревни тепло поприветствовала его. Увидев мясо в его руках, ее улыбка стала еще теплее. Лу Цинцзю быстро передал ей мясо, а затем небрежно нашел место, чтобы присесть.<br><br></div><div>В центре набережной стояла огромная деревянная платформа, на которой стояла высеченная из камня статуя горного бога. Конечно, как и у всех горных богов, у него была козлиная бородка и доброе лицо, совершенно не похожее на глупое лицо Инь Сюня.<br><br></div><div>Перед деревянной платформой деревенские женщины ставили все виды продуктов, принесенных жителями деревни. Когда наступил полдень, деревенский староста преклонил колени перед статуей, зажег в молитве палочку благовоний и помолился богу гор, чтобы в наступающем году он благословил деревню Шуйфу хорошей погодой.<br><br></div><div>Возможно, потому, что деревня Шуйфу находилась в довольно отдаленном, почти изолированном от современного мира месте, эта древняя форма поклонения все еще сохранялась.<br><br></div><div>Лу Цинцзю тоже смотрел на статую горного бога. Может ему казалось, но он продолжал чувствовать, что всякий раз, когда он смотрел на статую горного бога, этот козлобородый горный бог улыбался ему. Но когда он присматривался внимательнее, то видел, что у горного бога по-прежнему было такое же суровое выражение лица, а его глаза смотрели вдаль.<br><br></div><div>Поклонившись горному богу, деревенский староста позволил людям снять подношения и отнести их к печам для приготовления пищи, которые уже давно были установлены.<br><br></div><div>Как почти посторонний человек, Лу Цицзю должен был сидеть ближе к краю стола, но, возможно, из-за того, что обычно он был довольно щедрым и был довольно близок со своими соседями, дядя Ли пригласил его сесть ближе к середине стола.<br><br></div><div>После приготовления все еще обжигающе горячие блюда одно за другим были вынесены к столу. Несмотря на то, что вкус этих блюд был средним, их было более чем достаточно для всех собравшихся людей. Поскольку зимой погода в деревне Шуйфу была очень плохой, практически никто из жителей не покидал свои дома, поэтому этот осенний фестиваль урожая был похож на небольшой весенний фестиваль*.<br><br></div><div><em>[Примечание: Китайский Новый Год.]<br></em><br></div><div>Кроме еды, там было то, что мужчины любили больше всего – крепкий алкоголь. Это оказалось домашним белым вином, оно было похоже на обжигающий нож во рту, но было достаточно приятно, чтобы пить. Вино было очень хорошо принято среди мужчин. Целый год проработав в поле, они могли позволить себе немного расслабиться и выпить.<br><br></div><div>Лу Цинцзю сделал глоток вина и почувствовал, как оно скользнуло по его горлу, которое начало гореть от боли, но, достигнув живота, послало волну тепла, превратив обжигающую боль в удовольствие.<br><br></div><div>«Хорошее вино», - похвалил Лу Цинцзю.<br><br></div><div>«Разве оно не прекрасно? - с гордостью сказал дядя Ли. - Я сам сделал его дома. Я принес его, чтобы сегодня угостить всех. Пейте сколько хотите, хватит всем!»<br><br></div><div>Содержание алкоголя в вине было очень высоким. Даже люди с высокой толерантностью к алкоголю не смогли бы выпить много. Даже при том, что в имени Лу Цинцзю было «вино» (цзю), содержание алкоголя в вине было действительно очень высоким. Когда он выпил одну чашку, на его лице появился красный румянец, а его глаза стали влажными и блестящими как стекло.<br><br></div><div>Вся деревня была невероятно шумной: люди болтали, играли в игру с угадыванием пальцев*, смеялись и шумели, вызывая яркую улыбку на лице Лу Цинцзю. У него уже очень давно не было такой оживленной трапезы. Кажется, что время от времени немного шумихи было не так уж и плохо.<br><br></div><div><em>[Примечание: Игра с алкоголем, проигравший пьет. Если кто знает, в чем ее суть, пишите в комментариях.]<br></em><br></div><div>Пока он болтал, разговаривал, ел и пил, сам того не желая, Лу Цинцзю немного опьянел. Его голова начала немного кружиться, сознание все еще было ясным, но он не мог контролировать свои движения. Как только он лег на стол, подумав, что ему пора возвращаться домой, в его поле зрения появилось знакомое лицо.<br><br></div><div>Пришел Бай Юэху.<br><br></div><div>Он подошел с другого конца деревни. Оглядев толпу, он заметил Лу Цинцзю, лежащего на столе в углу, как будто уже отключился.<br><br></div><div>Толпа была все так же шумна. Кругом валялись пьяные мужчины, а в воздухе стоял резкий запах алкоголя, что вызывало у некоторых легкую неприязнь. Бай Юэху подошел к Лу Цинцзю и увидел, что тот слегка пьян.<br><br></div><div>Хотя Лу Цинцзю не пил много алкоголя, его качество было хорошим. Когда он напивался, то не шумел. Он послушно лежал на столе и не шевелился. Только когда Бай Юэху тихо позвал его по имени, он изумленно поднял голову и уставился на лиса его семьи влажными глазами. Его чувства, притупленные алкоголем, слегка тормозили. Лу Цинцзю смотрел некоторое время, прежде чем, наконец, узнал личность человека перед ним. Он улыбнулся, его глаза слегка изогнулись, он сказал приглушенным голосом: «Юэ... Юэху…»<br><br></div><div>Бай Юэху не ответил, просто посмотрел на Лу Цинцзю.<br><br></div><div>«Я… Кажется, я пьян. - Лу Цинцзю фыркнул, желая встать, но его конечности не слушались его, поэтому в его косноязычном голосе появился намек на обиду: - Почему... я не могу встать..?»<br><br></div><div>Бай Юэху протянул руку и схватил Лу Цинцзю за руку, притягивая его в свои объятия. Лу Цинцзю послушно следовал за Бай Юэху, но когда наклонился к его груди, то почувствовал легкий аромат. Тот явно принадлежал Юэху. Если бы это был обычный день, Лу Цинцзю, вероятно, сделал бы вид, что ничего не почувствовал, но он слишком много выпил. Он бесстыдно принюхался, подняв голову и обнюхивая шею и тело Бай Юэху, как собака, ищущая кость. Принюхиваясь, он даже сказал: «Йи, Юэху, откуда этот аромат?..»<br><br></div><div>Бай Юэху посмотрел на человека в своих объятиях с непроницаемым выражением лица.<br><br></div><div>Лу Цинцзю некоторое время обнюхивал его, но не смог найти источник аромата, поэтому он послушно прекратил свои попытки, наклонился вперед в объятия Бай Юэху и задремал.<br><br></div><div>Выведя Лу Цинцзю из толпы, Бай Юэху сразу же поднял его на руки и таким образом принес домой.<br><br></div><div>Инь Сюнь также только что вернулся домой и сидел во дворе, поедая свои свиные ребрышки с клейким рисом. Он увидел, как Бай Юэху вносит во двор пьяного до беспамятства Лу Цинцзю, и поспешно выплюнул косточки изо рта и сказал: «Ты вернулся, Цинцзю пьян?»<br><br></div><div>Бай Юэху кивнул.<br><br></div><div>«Положи его на кровать, я пойду приготовлю ему отрезвляющий суп». - Глядя на Лу Цинцзю, лежащего в объятиях Бай Юэху, Инь Сюнь был охвачен паникой. Лу Цинцзю не знал точно, кто такой Бай Юэху, но он понимал это очень хорошо. Если бы он рассердил этого предка, не говорите о Лу Цинцзю, вся деревня Шуйфу пострадала бы.<br><br></div><div>Бай Юэху: «Не нужно. Ты можешь вернуться, я сделаю это сам».<br><br></div><div>Глаза Инь Сюня расширились, когда он услышал это. Он хотел что-то сказать, но заметил холодный взгляд Бай Юэху и проглотил свои слова. Он сухо хохотнул несколько раз, почесал голову, затем собрался с духом и сказал: «Цинцзю пьян, пожалуйста, не обращай на него внимания».<br><br></div><div>Бай Юэху равнодушно сказал: «Я не могу его съесть?»<br><br></div><div>Инь Сюнь сухо рассмеялся: «Правильно, если ты съешь его, то некому будет готовить для тебя». -Он знал, что больше говорить бесполезно, поэтому послушно покинул двор. Хотя он все еще немного волновался, он знал, что Бай Юэху определенно не проглотит Лу Цинцзю целиком. В конце концов, если бы Бай Юэху захотел съесть его друга, ему не нужно было бы прогонять его. Если он хотел, он мог съесть и его, и Лу Цинцзю. Ему даже не придется выплевывать их кости.<br><br></div><div> <br><strong><em>Автору есть что сказать:<br></em></strong><br></div><div><em>Лу Цинцзю: «Ты ведь не съешь меня, правда?»<br>Бай Юэху: «Это зависит от того, как я буду тебя есть». <br>Лу Цинцзю: «А??»<br></em><br></div><div><strong><em>Переводчику есть что сказать:<br></em></strong><br></div><div><em>Еще одна загадка! Ах, загадочная шкатулочка… А в ней… в ней… семейные обручальные колечки на свадьбу Лу Цинцзю с лисьим духом его семьи! У-ху-ху.<br>Ах, многих главных героев данмэй-новелл съели. Едят обычно ночью... в кровати… <br><br></em><br></div><div> <br><br></div>
