<div> Результаты свидетельствовали, что в постели талантливый и мужественный Жун Тянь не только не уступал, но даже был превосходнее, чем на поле боя.<br><br>Прославленный на весь мир князь Мин, проделав трюки и даже использовав дерзкую тактику, в конечном счёте устроил постыдный скандал. Но, к своему удивлению, под натиском нежных «атак» Жун Тяня всё же потерпел поражение и был вынужден ночью, неоднократно утопая в море наслаждений, вновь испытать особые ощущения от скользящего внутри него эпохального презерватива.<br><br>К огромному счастью, этот презерватив из бараньих кишок был сделан намного лучше и не соскользнул, оставаясь в юноше, как это было с предыдущим.<br><br>После бурного секса двое мужчин почувствовали лёгкое онемение во всём теле, словно находились в толще облаков. Тяжело дыша и лёжа бок о бок, они наслаждались сокровенным и счастливым послевкусием.<br><br>Через какое-то время Фэн Мин открыл глаза и, уставившись на висевшую над головой деревянную крышу кровати, усыпанную гравированными цветами, внезапно сказал:<br><br>— Наш новый министр Ле Чжунлю и впрямь весьма талантлив.<br><br>На что Жун Тянь с силой дважды шлёпнул юношу по ягодицам и, притворяясь сердитым, проговорил:<br><br>— Не ожидал, что в такой момент ты осмелишься произнести имя другого мужчины.<br><br>Разомлевшее тело Фэн Мина повернулось, выбирая очень удобную позу, а сам юноша, напыщенно растянувшись на мужчине, с хихиканьем сказал:<br><br>— Оказывается, ты ревнуешь. Верно, Ле Чжунлю талантлив, к тому же очень высок и привлекателен, а также обладает крайне очаровательным характером. Ты без проблем можешь потерять уверенность в себе.<br><br>Жун Тянь посмотрел на совершенно обнажённого юношу, похожего на изысканную и жемчужно-белую нефритовую куклу, на едва различимые во тьме изгибы привлекательного тела и, не сдержавшись, погладил шероховатой ладонью оттопыренные ягодицы, вместе с этим, не отводя взгляда, поцокал языком:<br><br>— И впрямь гладкие.<br><br>От этого прикосновения тело Фэн Мина обмякло, поясницу охватило чувство паралича, а сам юноша, мягко прикусив нижнюю губу, лёг на широкую и мужественную грудь Жун Тяня.<br><br>— Кто, по твоим словам, талантливее меня, высок, привлекателен и обладает крайне очаровательным характером? — с умыслом спросил мужчина.<br><br>На что Фэн Мин неслышно рассмеялся.<br><br>Мужчина, фыркнув, стал сильнее поглаживать и, переместив руку между ягодицами, заскользил туда и обратно. Вход, из которого только что вышел член Жун Тяня, нервно начал сжиматься.<br><br>Тело юноши понимало яснее, чем сам Фэн Мин.<br><br>Спустя минуту князь тотчас же, прищурившись, жалобно взглянул на мужчину, однако крайне возмутительный Жун Тянь совершенно не собирался вводить кончик пальца.<br><br>— Эй!<br><br>— М? — спокойным и самодовольным взглядом Жун Тянь посмотрел на князя.<br><br>Сердце билось всё быстрее и быстрее, ноги уже раздвинулись, да так, словно «седлали» мужчину, а задний вход всеобъемлюще желал, чтобы его приласкали. С усилием подняв голову с груди Жун Тяня и вскоре приподнявшись на руках, юноша не только не добился от него реакции, но, наоборот, ещё больше возбудился. Часто дыша, Фэн Мин вновь разомкнул губы, позволяя стону сорваться с них, после чего припал к груди Жун Тяня и слегка сжал зубами тёмно-красный сосок.<br><br>— Ах! — Жун Тянь разразился смехом. — Разве только что ты не говорил, что совершенно не хочешь заниматься этим сегодня ночью?<br><br>Сгорая от стыда, Фэн Мин не удержался и, подняв руку, ударил по мягкой подушке, как раз рядом с лицом Жун Тяня, и довольно влиятельно и очень злобно проговорил:<br><br>— Если собираешься этим заняться, то тотчас же займись, незачем многословить! Иначе вместо этой подушки будет твоё лицо.<br><br>Жун Тянь, не воспринимая всерьёз угрозу юноши, перевернул Фэн Мина, позволяя тому лечь ничком, и, ловко подтянув подушку, которая пока была вместо его, Жун Тяня, лица, подсунул под юношу.<br><br>Звонко шлёпнув по прелестным и упругим ягодицам Фэн Мина, мужчина в возвышенной манере[1] спросил:<br><br>— Кто, по твоим словам, ревнует?<br><br>— Разве можно бить любимого по заднице? — завопил Фэн Мин.<br><br>— Хорошо, не буду бить, не буду, — порочно проговорил Жун Тянь. — Тогда можно поглаживать? — И действительно, прекратив шлёпать и начав поглаживать, император Силэй вторгся в тело любимого.<br><br>Подвергнув Фэн Мина ласковым мучениям, мужчина заставил юного князя непрерывно вдыхать холодный воздух и несдержанно изогнуться, лишь тогда неторопливо Жун Тянь направил плоть в наполненное спермой колечко мышц, чуть замедлившись, остановился, но спустя мгновение внезапно двинул бёдрами, вводя член до самого основания.<br><br>Фэн Мин довольно и в то же время мучительно начал стонать.<br><br>Жун Тянь, скользя туда-сюда, лукаво рассмеялся:<br><br>— Хм, Ле Чжунлю действительно неплох. Если бы не его предложение, то, завтра отправившись в путь, как бы мы смогли поразвлекаться всласть?<br><br>Фэн Мин же, ощущая, как тело охватывает жар, закрыл глаза и постанывал, совершенно забыв о Ле Чжунлю.<br><br>Проснувшись утром, князю сложно было избежать боли в пояснице. Однако вчера ночью он сам спровоцировал Жун Тяня, поэтому юноше ничего другого не оставалось, как, смирившись с поражением, молча терпеть последствия страстной ночи.<br><br>Цю Лань и другие служанки, как обычно, пришли помочь им причесаться, умыться и переодеться. Фэн Мин же постоянно думал о Ле-эре и, воспользовавшись удобным случаем, отправился спросить Цю Юэ и Цю Син.<br><br>Цю Син, покраснев, сжала губы и не проронила ни слова.<br><br>Однако Цю Юэ ответила:<br><br>— Он вчера действительно напился и шёл шатаясь. Мы составили ему компанию и проводили в его комнату, где помогли лечь на кровать, подали горячей воды, чтобы он умылся, и после этого ушли.<br><br>— Князь Мин, настолько сильно беспокоитесь? Я вчера ночью хорошо позаботилась о нём. — Цю Лань, взяв приготовленный бирюзовый пояс и закрепляя его на талии Фэн Мина, услышала их разговор о Ле-эре и хмуро проговорила: — Жун Ху сказал, что он, вероятно, перебрал, и я вчера ночью пошла проверить, но Ле-эр, к удивлению, ещё не спал, а в руках держал неизвестно откуда украденную бутылку вина. Я потратила немало слов, чтобы уговорить его отдать мне бутылку, после чего отправилась к себе спать. Ле-эр по характеру слишком упрям, если бы принц Юн И был рядом, то кто знает, может, он был бы очень послушен.<br><br>Цю Юэ внезапно прикрыла рот рукой, очевидно, дико хохоча.<br><br>Фэн Мин и Цю Лань с изумлением спросили:<br><br>— Цю Юэ, ты чего смеёшься?<br><br>— Цю Син, она...<br><br>— Никчёмная Цю Юэ, осмелишься болтать вздор, я тотчас же побью тебя! — Цю Син, не зная, что именно хотела рассказать Цю Юэ, стремительно покраснела и, сделав предупреждение, пристально уставилась на близняшку.<br><br>Разве Цю Юэ боялась злости сестры? И, состроив гримасу, сказала со смехом:<br><br>— Если ты будешь умолять меня, то, возможно, я ещё сохраню твою тайну, но станешь запугивать, я, наоборот, всё расскажу.<br><br>Фэн Мин спросил:<br><br>— Да что в конце концов случилось?<br><br>Цю Юэ громко проговорила:<br><br>— Вчера Ле-эр обнял Цю Син, а ещё поцеловал!<br><br>Всех охватило любопытство, и на девушку посыпались вопросы.<br><br>Цю Юэ с довольным видом сказала:<br><br>— Вчера мы, составляя компанию Ле-эру, вернулись к нему в комнату, Цю Син помогла расстелить кровать, я пошла за горячей водой, чтобы он умылся, а когда вернулась, то увидела, как Ле-эр крепко обнимает Цю Син.<br><br>На что девушка зло топнула ногой:<br><br>— Никчёмная Цю Юэ, замолчи, сейчас же замолчи! Смотри, а то я тоже расскажу твою тайну!<br><br>— Пф, что ты хочешь сказать обо мне? — Весело отозвавшись, девушка стала изображать то, что случилось вчера: — Ле-эр так обнял Цю Син и отчаянно заговорил: «Умоляю тебя, умоляю тебя», а Цю Син в его объятиях не осмелилась ударить, но беспрестанно начала повторять: «Отпусти, отпусти, я не Юн И, я не Юн И!»<br><br>— Кто сказал, что я не осмелилась ударить его, просто не смогла. — Поначалу руки девушки лежали на плечах Фэн Мина, однако сейчас служанка внезапно, опустив их, бросилась к близняшке.<br><br>Цю Юэ, развернувшись и стараясь скрыться от сестры, с хихиканьем проговорила:<br><br>— Верно, ведь он обнял так сильно, что ты, конечно, не смогла его ударить. — Хрупкая фигурка забежала за спину Фэн Мина, прячась от мстительной сестры.<br><br>Это развеселило юношу, однако в то же время и разозлило. Увидев, что Цю Син намеревается ударить Цю Юэ, князь сразу же, вытянув руку, схватил Цю Син за тонкое и белоснежное запястье, второй рукой он схватил прячущуюся за ним Цю Юэ и вытянул из «укрытия». Пристально глядя то на одну сестру, то на другую, Фэн Мин проговорил:<br><br>— Вы совсем обнаглели, используете меня, как щит?<br><br>Но вмешалась Цю Лань с вопросом:<br><br>— Что было дальше?<br><br>— Дальше? — Цю Юэ ответила: — Дальше случилось нечто потрясающее: Ле-эр всё больше и больше распалялся, крича: «Ты не Юн И, ты, конечно же, не Юн И, кто сказал, что ты — Юн И?» Он всё больше и громче говорил, мы даже испугались. Цю Син, ты слышала, что Ле-эр ясно различает, кто его возлюбленный, а кто — нет. Он сразу понял, что обнимает тебя, а не принца Юн И.<br><br>Фэн Мин внезапно напрягся, выпустив руки сестёр, спросил:<br><br>— А дальше?<br><br>Цю Юэ прыснула от смеха, говоря:<br><br>— Дальше он обнял Цю Син и поцеловал её в губы.<br><br>— Нет, нет! Он не целовал, лишь прислонился головой ко мне, но я всё же вытянула руку, чтобы заслониться, и тем самым его губы коснулись только моей руки, — смущённая и злая Цю Син тотчас же провела грань.<br><br>— Какой руки?<br><br>Как раз во время разговора внезапно раздался чей-то голос.<br><br>И силуэты Ле-эра, Жун Ху и Цзы Яня неожиданно появились в дверях.<br><br>Все сильнее зашумели, делая атмосферу ещё оживлённее.<br><br>Цю Юэ, словно получив свидетеля, подпрыгнула и, указывая на кончик носа Ле-эра, проговорила:<br><br>— Ле-эр, а ну признавайся, ты вчера, понимая, что обнимаешь Цю Син, всё же поцеловал её руку.<br><br>Цю Син громко вскрикнула:<br><br>— Нет, нет, Цю Юэ несёт вздор! Ле-эр, скорее внеси ясность.<br><br>Хоть Ле-эр был с похмелья и его глаза были чуть-чуть припухшими, однако сам юноша, как обычно, вёл себя беззаботно и оживлённо. Услышав несколько слов Цю Син, юноша уже понял, из-за чего близняшки поспорили, и с хохотом сказал:<br><br>— Терять голову от объятий и поцелуев такого красивого молодого мужчины, как я, в самом деле счастливая доля, которая вряд ли выпадет в течение трёх поколений. Ну давай, Цю Юэ, хочешь тоже это испытать? — Вытянув руки и не говоря ни слова, Ле-эр широким шагом направился прямиком к девушке.<br><br>Звонко вскрикнув, Цю Юэ развернулась, чтобы убежать.<br><br>Однако стоящая позади неё Цю Син ехидно толкнула сестру и, по счастливому совпадению, как раз в сторону Ле-эра.<br><br>Ле-эр же, воспользовавшись случаем, принял этот «подарок» и, держа Цю Юэ в объятиях, с хохотом и неожиданно с жаром стал целовать щёчки напуганной служанки. Крепко поцеловав ещё и губы, юноша громко воскликнул:<br><br>— Недурно, недурно, на первый взгляд это выглядит довольно обычно, однако от поцелуев становится весьма влажно. Да, кстати, Цзы Янь, — Ле-эр обернулся к стоящему сзади молодому генералу и спросил: — Хочешь тоже поцеловать её в губы?<br><br>— Не надо, не надо! — чуть ли не плача запротестовала Цю Юэ.<br><br>— Все, ради этого императора, успокоились, довольно шуметь! — Сидящий в стороне Жун Тянь наконец-то заговорил, блёкло приказывая: — Цю Юэ и Цю Син, приведите в порядок наряд Фэн Мина. Цю Лань, иди подай завтрак. Ле-эр, ты можешь наделать кучу хлопот, так что подойди к этому императору и, стоя рядом, как следует обдумай собственные ошибки. Цзы Янь, о чём доложишь?<br><br>В комнате внезапно воцарилось спокойствие.<br><br>Все незаметно высунули языки, после чего каждый, как и следовало, отправился делать свои дела.<br><br>По большому счёту Цзы Янь, стоя перед лицом Жун Тяня, упорядоченно доложил об оборонных укреплениях города, после чего добавил:<br><br>— После вторжения в Юэчжун Ваш слуга тотчас же отправил на южную сторону разведчика, который уже вернулся и доложил, что, скрываясь в заранее условленном месте, увидел вдовствующую императрицу. И так совпало, что Её Величество только что прибыла в Юэчжун. Согласно словам вдовствующей императрицы, с тех пор, как государь покинул корабль, высадившись на берег, флотилия кораблей на реке Оман больше не сталкивалась с каким-либо препятствием. Вот только, чтобы избежать обнаружения их следов, вдовствующая императрица, также последовав за нами, очень скоро высадилась на обветшалую пристань, где переоделась и отправилась сухопутным путём. Конечно, хоть она со своими людьми шла по суше, однако в сравнении с нами переходить через горы, переваливать через хребты[2] им было намного легче, ведь там можно было использовать повозку, потому они довольно скоро добрались до Юэчжун.<br><br>Фэн Мин, вспомнив, что владеет огромным богатством отца, вмешался в разговор, спросив Цзы Яня:<br><br>— А где флотилия кораблей?<br><br>— Она тогда осталась под управлением Ло Дэна, который продолжил идти по течению реки Оман. — Цзы Янь хоть не часто подавал голос, в действительности его сердце было чистым, и юноша тепло сказал: — Князю Мину не стоит беспокоиться за корабли. Репутация мастера Сяо Шэнши всех пугает, и так как на борту нет государя, к тому же сам мастер Сяо не касается основной политики, никто не захочет трогать корабли мастера Сяо Шэнши и даже оскорблять самого мастера Сяо Шэнши.<br><br>Жун Тянь проговорил:<br><br>— Мать-императрица ещё не знает, что наш план изменился.<br><br>— Да, именно поэтому Ваш подчинённый отправил человека, чтобы тот передал вдовствующей императрице новость о небольшом изменении плана.<br><br>Жун Ху, слушая отчёт Цзы Яня, сейчас в недоумении сказал:<br><br>— Раз уж новый наследник престола Юнъинь Юн Цюань был в курсе, что мы находимся на корабле, и знал, что нужно на середину реки выставить препятствие в виде камней, так почему с того момента, как мы начали подниматься в горы, он больше не тронул флотилию кораблей, позволив ей беспрепятственно продолжить путь по воде? Если он действительно вступил в сговор с Жун Туном, то мог бы принять меры и постоянно задерживать корабли.<br><br>Стоило ему это сказать, как Фэн Мин тотчас же всё осознал.<br><br>— Верно, это действительно странно, — и юноша внезапно вздрогнул. — Неужели он уже знает, что мы высадились на берег?<br><br>Жун Тянь, покачав головой, сказал:<br><br>— Юн Цюань совсем не знает, что мы высадились на берег. Однако дело не только в этом, на самом деле, кажется, этот тупица совсем не знал, где мы, не говоря уже о том, чтобы чинить нам препятствие, высыпая камни в реку и задерживая флотилию. — Если бы он и впрямь был умным, тогда бы этот император не стал приказывать Ле-эру, чтобы тот уговорил Юн И отказаться от титула наследного принца, и позволять Юн Цюаню стать новым наследным принцем вместо старшего брата.<br><br>— Это не Юн Цюань, — Фэн Мин изумился. — Если это не Юн Цюань, тогда кто?<br><br>— А есть ещё кто-то? — и Жун Тянь обнажил шелковинку горькой улыбки.<br><br>— Но кто? — почесал в затылке юноша.<br><br>Жун Тянь, с сожалением вздохнув, поманил юношу пальцем:<br><br>— Подойди сюда.<br><br>Фэн Мин, уже закончив переодеваться, послушно подошёл к мужчине.<br><br>Погладив юношу по голове, Жун Тянь сказал:<br><br>— Воспользуйся своим недалёким умишком и подумай, зачем нам пришлось идти в это захолустье — Юэчжун? К тому же у кого давно уже созрел план[3] и кто знает, как заполучить этот лёгкий в защите, но сложный в атаке городок?<br><br>Внезапно осознав, юноша истошно закричал:<br><br>— Неужели это Ле Чжунлю?<br><br>— Князь Мин звал меня? — раздался сзади полный бодрости голос.<br><br>Фэн Мин, испугавшись, резко обернулся: перед взором оказался красивый и статный Ле Чжунлю.<br><br>Действительно, днём не говорят о людях, а ночью о дьяволе — иначе стоит лишь упомянуть, тут же явится.<br><br>Ле Чжунлю сегодня был облачён в хлопчатобумажное платье. Синий материал был несколько выцветшим, однако сам наряд был опрятным. Мужчина, войдя в комнату, с каждым поздоровался и спросил, обращаясь к Фэн Мину:<br><br>— Князь Мин только что звал меня, зачем?<br><br>На что юноша громко начал кашлять.<br><br>Ле-эр, вчера пивший вместе с мужчиной, наоборот, с ним немного сдружился и вместо Фэн Мина ответил:<br><br>— Князь Мин хотел спросить: министр накидал камни в реку Оман?<br><br>— Оказывается, о том недоразумении?! — Выслушав, Ле Чжунлю спокойно сказал: — Конечно, это я.<br><br>Фэн Мин оказался в недоумении:<br><br>— Если министр не хотел, чтобы мы шли по воде, то прямо бы сказал об этом, ведь Вы превосходно красноречивы и наверняка могли нас уговорить двигаться по суше. К чему устраивать такую огромную диверсию? Из-за этого мы стали полагать, что нас уже обнаружили, что же тогда говорить о том, что камни стали препятствием не только нам, но идущей за нами флотилии кораблей, задержав их на неопределённое время.<br><br>На что Ле Чжунлю рассмеялся:<br><br>— Князь Мин не посчитал это приключение несколько интересным? Не стоит беспокоиться за остальные свои корабли, у основного грузового судна мастера Сяо Шэнши осадка крепче и глубже, чем у кораблей императора. У прочих кораблей осадка не такая глубокая, и они не могут попасться в каменную ловушку. Я всё это учёл.<br><br>— Неверно, — тщательнее вдумался Цзы Янь и, нахмурившись, проговорил: — Тогда министр тоже был на корабле и никогда не ускользал из-под взора моих людей. Как министр мог, находясь на корабле, учинить каменное препятствие посреди реки?<br><br>Ле Чжунлю явно заинтересовал подобный козырь, на что мужчина сказал со смехом:<br><br>— Конечно же это препятствие там появилось раньше, просто я предугадал маршрут. Вы кроме Силэй разве куда-то ещё плывёте? Я за день до отплытия приказал людям свалить камни в реку, позже на лошади я проехал вдоль реки, возвращаясь, и близ берега стал ждать, когда вы приедете.<br><br>Ле-эр тоже начал смеяться:<br><br>— Действительно очень интересно. А ну-ка, позвольте мне поцеловать министра в знак уважения и восхищения. — И двумя руками пылко обнял мужчину.<br><br>Ле Чжунлю изменился в лице и, изо всех сил отмахиваясь, проговорил:<br><br>— Нельзя, нельзя. Я человек спокойный и уважаю себя, и мне меньше всего нравится, когда пускают руки в ход[4]...<br><br>Все обомлели, сильно удивившись.<br><br>Ладно, если бы это были чужие люди, к тому же всегда казалось, что этот Ле Чжунлю, красивый и сумасшедший мужчина, лишь завидев красивое, тотчас же хотел обнять, поцеловать и прикоснуться.<br><br>Однако сегодня... почему сегодня он внезапно изменился?<br><br>Ле-эр, подвергшись резком отказу со стороны мужчины, сказал, высмеивая:<br><br>— Ну, хорошо, мы не станем пускать руки в ход, только губы. Маленький поцелуйчик и всё. — И вновь вытянул алые губы.<br><br>— Ле-эр, ты слишком наглый, — внезапно, понизив тон, крикнул Жун Тянь.<br><br>На что юноша вздрогнул всем телом, внезапно застывшая улыбка исчезла с лица, а сам Ле-эр больше не осмелился шутить над Ле Чжунлю.<br><br>Фэн Мин заметил, что юноша, подвергшись резкому осуждению[5] со стороны Жун Тяня, словно покрылся инеем, резвость и энтузиазм исчезли, а сам одиноко стоящий в стороне Ле-эр выглядел очень жалко. От этого сердце ещё больше смягчилось, а сам князь ласково проговорил:<br><br>— Ле-эр, вчера ты слишком много выпил, не болела ли голова от этого, и хорошо ли ты спал? Подойди и присядь рядом с нами.<br><br>На что Ле-эр, проронив «слушаюсь» и с осторожностью глядя на государя, послушно подошёл к Фэн Мину и присел рядом.<br><br>Примечания:<br><br>[1] В оригинале фраза звучит как «стопы высоки и манеры возвышенны», обр. в знач.: важничать, задирать нос.<br><br>[2] Обр. в знач.: преодолеть тяжёлый путь, совершить трудный переход.<br><br>[3] В оригинале фраза звучит как «с готовым бамбуком в душе (в уме) [прежде, чем начать рисовать его]», обр. в знач.: иметь ясное представление о способе решения задачи, иметь готовый план в голове, быть в полной готовности.<br><br>[4] В оригинале фраза звучит как «пустить в ход руки и ноги», обр. в знач.: а) шутить, баловаться; б) распускать руки, лапать, заигрывать с женщинами.<br><br>[5] В оригинале фраза звучит как «воздействовать [на ученика] палкой и окриком», также обр. в знач.: выводить на правильный путь, резко осуждая проступки.</div>
