<div>Двое безрассудных любовников ещё долгое время шумели, и только потом, когда они полностью осуществили все свои желания, заснули в объятиях друг друга.<br><br>На сей раз Фэн Мин больше не кувыркался, а, послушно устроившись в объятиях Жун Тяня, уснул и проспал почти до полудня. Как только юноша проснулся, Цю Юэ и Цю Син пришли помочь ему переодеться и, улыбаясь, перешёптывались:<br><br>— Неизвестно, как прошла ночь Цю Лань.<br><br>— Ты не знаешь, что ожидает тебя в комнате новобрачных?<br><br>— Негодная Цю Юэ, смотри, не то я ударю тебя!<br><br>Фэн Мин взглянул на шумных сестёр и, прикрепив яшмовую подвеску себе на пояс, беспомощно пробурчал:<br><br>— В следующий раз больше не буду пить вина. Всегда просыпаюсь с похмельем, и всё так болит. А в этот раз вообще чувствую себя сквернее некуда, не только голова болит, но и во рту кисло. — Он, словно что-то почувствовав, поднял голову и с сомнением посмотрел на Жун Тяня: — Чего это ты так странно смеёшься?<br><br>— Смеюсь и смеюсь, что в этом странного? — Жун Тянь, конечно же, не мог рассказать ему о событиях прошлой ночи и, украдкой улыбаясь, повернул голову, делая вид, что любуется прибрежным пейзажем.<br><br>Пока они говорили, внезапно раздался звук шагов.<br><br>Цю Юэ состроила гримасу:<br><br>— Конечно же, это Ле-эр. Этот парень даже ходить нормально не может, вечно идёт вприпрыжку.<br><br>Девушка оказалась права, и вскоре за дверью показался Ле-эр, который словно увидел нечто интересное и с очень зловредной улыбкой сообщил:<br><br>— Этот Ле Чжунлю снова наделал хлопот, с утра пораньше отправившись обижать новобрачных.<br><br>Фэн Мин остолбенел:<br><br>— Что случилось?<br><br>— Ле Чжунлю вчера же согласился помочь Цю Лань нарисовать картину? А сегодня он действительно отправился к ним и стал стучать в дверь, предлагая свою помощь.<br><br>— Получилось не очень некрасиво? — с любопытством спросила Цю Юэ.<br><br>Неизвестно, что нарисовал мужчина, но как только Ле-эр вспомнил об этом, тотчас же рассмеялся, схватившись за живот, а Жун Тянь, понизив тон, сдержанно сказал:<br><br>— Сначала прекрати смеяться и ясно всё расскажи.<br><br>Ле-эр немного успокоился и, высунув язык, проговорил:<br><br>— Его картина не получилась некрасивой, наоборот, очень реальной. Даже маленькие прыщи на лице Цю Лань, и след от зубов на мочке, оставленный Жун Ху вчера, всё это запечатлено. Обычно художник всегда немного приукрашивает. У Цю Лань нос несколько плоский, поэтому предыдущий художник специально рисовал его немного выше. А Ле Чжунлю, подлец, как раз наоборот, нарисовал его таким, какой он есть. Цю Лань, когда увидела картину, чуть не расплакалась.<br><br>Только после этого все всё поняли.<br><br>— Ещё бы! — Цю Юэ, нахмурив брови, сказала: — Кто же не хочет, чтобы портрет девушки получился красивым? Этот Ле Чжунлю, чтоб ему пусто было, нарисовал плоский нос и прыщи Цю Лань.<br><br>Жун Тянь задумчиво спросил:<br><br>— Картина по-прежнему у Цю Лань?<br><br>Ле-эр с жаром ответил:<br><br>— Поскольку Цю Лань была уязвимой, я забрал её, чтобы как раз показать государю и князю Мину. — Сунув руку за пазуху, юноша вынул картину.<br><br>Все столпились посмотреть. Увидев этот портрет, Фэн Мин с изумлённым вздохом проговорил:<br><br>— Это прямо как фотография. Кто бы мог подумать, он и настоящая Цю Лань похожи как две капли воды.<br><br>— Но здесь ещё нарисованы маленькие прыщи, слишком некрасиво, — возмущалась несправедливостью Цю Син от имени Цю Лань. — Неудивительно, что его никто не нанимает на работу. Из-за такой мазни он и терпит побои целыми днями.<br><br>Жун Тянь, ненадолго задумавшись, внезапно проговорил:<br><br>— Позови Цзы Яня.<br><br>Вскоре, следуя за Ле-эром, пришёл Цзы Янь.<br><br>Жун Тянь спросил его:<br><br>— Чем занят Ле Чжунлю?<br><br>— Что-то рисовал, а потом, когда на него посыпались проклятия, убежал на палубу, где сидит, бездумно уставившись в одну точку. Государь хочет, чтобы я привёл его сюда?<br><br>— А где он спит?<br><br>— Он и Ваш подчинённый спят вместе в маленькой комнате. На корабле много людей, поэтому приходится делить каюту с кем-то.<br><br>Жун Тянь не знал, на что решиться, обвёл взглядом помещение и, словно приняв окончательное решение, обернулся и приказал Цю Юэ и Цю Син:<br><br>— Идите и приберитесь в другой комнате.<br><br>— Хотите поселить туда Ле Чжунлю?<br><br>— Нет, там поселятся император и князь Мин, — сказал Жун Тянь. — А Ле Чжунлю будет жить в этой комнате.<br><br>— Что?<br><br>— Государь...<br><br>— Не нужно докучать болтовнёй, это приказ императора. Приказываю абсолютно всем проявлять почтение к Ле Чжунлю и запрещаю обижать его. Ослушавшегося ждёт смерть, — строго проговорил Жун Тянь. — Цзы Янь, потом принеси Ле Чжунлю другую одежду, и чтобы он ни пожелал, ты исполнишь всё.<br><br>Цзы Янь хмуро проговорил:<br><br>— Ему вчера понравились чёрные яшмовые чашечки... Только, мне показалось, что они ему нужны были лишь для выпивки.<br><br>— Те чёрные яшмовые чашечки? — завопил Фэн Мин, бесконечно оцепенев.<br><br>У этого человека чудовищный аппетит.<br><br>Однако даже обычная императорская семья не смела мечтать о такой вещице.<br><br>Жун Тянь тоже невольно замер и после долгого молчания проговорил сквозь стиснутые зубы:<br><br>— Скажите Ло Дэну, пусть он достанет и подарит их ему. — Обратившись к Фэн Мину, шёпотом сказал: — Фэн Мин....<br><br>Князь махнул рукой и, не позволяя мужчине договорить, решительно сказал:<br><br>— Что и говорить, всё моё — твоё. Пусть возьмёт.<br><br>— Ты действительно чуткий.<br><br>На что Фэн Мин состроил ему гримасу:<br><br>— Я знаю, что ты никогда не делаешь ничего зря.<br><br>В тот же день указ императора был выполнен: сменить комнату — сменили, поменять кровать — поменяли, кроме того, спешно позвали служанок, чтобы сшить одежду для Ле Чжунлю. Однако сам мужчина, наоборот, вместо того, чтобы проявить тактичность, отнёсся к такой огромной милости, как к должному.<br><br>Поняв, что может требовать всё, что пожелает, Ле Чжунлю с напыщенным видом отправился вместе с несколькими охранниками к каюте, где хранились драгоценности и золотая утварь, и потратил больше часа, выбирая различные драгоценные безделушки, которые потом отнёс к себе в комнату.<br><br>Затем он потребовал подать разнообразную еду, и кухарка, что была на борту, руководствуясь списком блюд, написанным его рукой, приготовила её.<br><br>Не прошло и дня, а он уже успел ввести всю армию в хаос. Схватив Мянь Я, главного телохранителя, который прислуживал лишь Жун Тяню, и который так удачно попался ему на глаза, мужчина попросил его показать какое-нибудь представление, чтобы развеять скуку.<br><br>Когда было время третьей ночной стражи[1], Ле Чжунлю внезапно, найдя в углу кем-то оставленную цинь, стал дёргать за струны, заполняя тишину противным, словно плачь дьявола, звуком, который не позволял никому уснуть.<br><br>Душу охватил страх, когда Фэн Мин услышал идущий от окна очень неприятный звук. Безысходно и в то же время счастливо, юноша вздохнул:<br><br>— Хорошо, что мать[2] императора плывёт не с нами. Иначе почтенная матушка тоже не знала бы покоя.<br><br>Жун Тянь из-за шума также не мог уснуть, однако мирился с этим и, спокойно сев на кровати, приблизился сзади к сидевшему у окна Фэн Мину:<br><br>— У тебя достаточно много терпения. Я полагал, что ещё до третьей ночной стражи ты, не стерпев, обязательно спросишь меня, почему я захотел переманить на свою сторону Ле Чжунлю.<br><br>Фэн Мин поморщил нос:<br><br>— Пф, зачем обязательно спрашивать? Разве я сам не могу найти ответ на этот вопрос?<br><br>— Э? А какой ответ ты уже нашёл?<br><br>— Ты переманил на свою сторону Ле Чжунлю, естественно, из-за его умения рисовать. — Проснувшись в полдень, Фэн Мин начал размышлять над этим вопросом и, уже имея в голове готовый план[3], ответил: — Этот человек как ручной фотоаппарат, который, увидев какую-нибудь вещь, может с особой тщательностью изобразить её. Это является необычайно важным умением. Если ты сможешь переманить его на свою сторону, то в крайнем случае после приказа о розыске серьёзного подозреваемого портрет, размещённый по всей стране, поможет любому расследованию с гарантируемой безупречностью. Ну, как, я правильно предположил? Не нужно считать, что только ты можешь видеть в людях таланты, я, князь Мин, тоже не из слабаков.<br><br>Жун Тянь посмотрел на щёчки развернувшегося и довольного Фэн Мина и, не сдержавшись, прижался к его губам, со смехом говоря:<br><br>— Из-за его картин мне захотелось переманить его на свою сторону. Только предположения князя Мина не совсем верны.<br><br>— Э? Я где-то ошибся?<br><br>Жун Тянь повёл себя необычайно гадко. Неожиданно отказав раскрыть тайну, он специально решил поменять тему разговора и, посмотрев в окно, хмуро произнёс:<br><br>— Игру Ле Чжунлю на цитре действительно неприятно слушать. Кажется, сегодня ночью никто не уснёт.<br><br>— Жун Тянь, ты всё ещё не ответил на мой вопрос.<br><br>— Подойди и ляг, тогда отвечу. — Мужчина обнял Фэн Мина, возвращая его в постель, и, забравшись с ним под одеяло, с недобрым смехом проговорил: — Я удовлетворю твоё любопытство, однако, само собой разумеется, должен получить какую-нибудь выгоду.<br><br>Пока Фэн Мин не успел опомниться, Жун Тянь уже крепко обнял его и приступил к ласкам.<br><br>Пояс уже был развязан, а горячий, наливающийся кровью член был стиснут в ладони, в одно мгновение усиливая сердцебиение Фэн Мина.<br><br>— Развратник! — неловко выругался юноша.<br><br>— Приласкай меня своими прекрасными ручками. Ты будешь ласкать, а я — говорить, — беззастенчиво рассмеялся Жун Тянь. — Достоинство императора Силэй толстое и большое, это отличная игрушка, разгоняющая тоску долгой ночи, и она очень любима князем Мином.<br><br>Не выдержав его бесстыдных слов, юноша чуть не спрыгнул с кровати и не спрятался под неё, краснея:<br><br>— Кто сказал, что он любим князем Мином? — спросил он, и член, который был зажат в ладони, внезапно зашевелился, словно готовый в любой момент выскользнуть из его ладони, а юноша, испугавшись, тотчас же сжал его обеими руками.<br><br>От прикосновения к такой внушающей страх пульсирующей и жаркой плоти, по обычно сдержанному любимому телу Жун Тяня тотчас же разлилось нестерпимое чувство онемения.<br><br>Дыхание Фэн Мина становилось сбивчивым, и юноша склонил голову к груди Жун Тяня, не позволяя тому увидеть его смущённое лицо.<br><br>Мужчина, получая наслаждение от маленьких ручек Фэн Мина, которые неспешно скользили по его возбуждённому достоинству, обнажил недобрую улыбку и прошептал:<br><br>— Если внимательно присмотреться к картинкам Ле Чжунлю, то сразу же можно увидеть его отточенное мастерство, каждый штрих выполнен уверенно и точно.<br><br>Фэн Мин, чуть ли не изо всех сил ласкавший набухшую и пылающую жаром плоть, ещё откуда-то находил силы вникать в посторонние темы. В данный момент неплохо справляясь с собственным румянцем и унимая бешеное сердцебиение, он небрежно ответил:<br><br>— Я сразу сказал, что он хорошо рисует. — Сердце забилось слишком быстро, а с губ, не сдержавшись, сорвалось тяжёлое дыхание.<br><br>Жун Тянь, глядя на лицо Фэн Мина, сдерживал смех до боли в животе и, наконец вытянув руки, обнял юношу, ещё теснее прижимая к себе:<br><br>— Оставим в покое этого Ле Чжунлю, лучше займёмся более приятными делами. — И, разорвав изысканные штаны, мужчина кончиком пальца коснулся дырочки.<br><br>Уже давно возбуждённый член совершенно не выдержал искусных ласк Жун Тяня. Когда ноготь нежно царапал скрытое отверстие, показалось, что по талии и по спине прошёлся лёгкий электрический ток.<br><br>Фэн Мин стал тихо постанывать.<br><br>Побеспокоенный звуками цитры Ле Чжунлю, Жун Тянь, по-видимому, решил не ложиться спать. Поглаживая орган, который до этого был во власти Фэн Мина, и в то же время неторопливо лаская член самого юноши, мужчина проговорил:<br><br>— Сколько раз сегодня приласкать князя Мина? Если слишком мало, то он будет не удовлетворён, а если слишком много, то, боюсь, рана князя Мина не заживёт.<br><br>Князь, подвергшись его жару, воспротивился, хаотично дыша:<br><br>— Может, я приласкаю тебя?<br><br>— Ты даже спину ровно держать не можешь. Как же ты справишься? — взглянул на него Жун Тянь, обнажая соблазнительную улыбку. — Давай ты позволишь мне посмотреть, насколько распалится твоё тело.<br><br>В серебряном свете луны чёрные локоны волос были потревожены речным дыханием ветра, глаза Жун Тяня сияли словно звёзды, а улыбка была особенно сексуальной и соблазнительной.<br><br>В одночасье Фэн Мин поддался его очарованию, его тело пылало жаром и уже обмякло. Действительно, у него было мало сил на то, чтобы быть сверху, к тому же крепкие любовные объятия Жун Тяня тоже были хороши. Больше не настаивая, юноша пробормотал:<br><br>— Не причиняй мне боли...<br><br>— Я непременно позволю князю Мину испытать удовольствие!<br><br>Жун Тянь сильно обрадовался и уже готов был полакомиться «деликатесом», как за дверью внезапно раздались шаги, разрушающие чудесную атмосферу.<br><br>— Государь, Ваш слуга пришёл доложить, — вновь донёсся из-за двери строгий голос Цзы Яня.<br><br>Словно волна холодной воды окатила расгорячённые тела любовников.<br><br>Почему этот парень каждый раз появляется в столь ответственный момент?<br><br>На лице Фэн Мина и Жун Тяня появилось одинаково-страдальческое и безысходное выражение.<br><br>Возбуждённый член Жун Тяня начал изнывать от боли и, лишь желая немедля отослать молодого генерала прочь, мужчина обратился к стоящему за дверью Цзы Яню:<br><br>— Сколько Ле Чжунлю нравится бренчать, пусть столько и бренчит, всё зависит от него. В будущем с подобными делами нужно будет поступать так же. Незачем по пустякам приходить и беспокоить императора.<br><br>— Докладываю государю, это дело не касается Ле Чжунлю. — И Цзы Янь через дверь доложил: — Впереди под водой реки Оман, кажется, есть препятствие. Если поплывём дальше, можем сесть на мель.<br><br>— Э? — Осознав свою ошибку, Жун Тянь и Фэн Мин переглянулись, понимая, что сегодняшним вечером им не суждено развлечься. Мужчина вынужден был подняться, завязать пояс и накинуть на плечи верхнюю одежду.<br><br>— Цзы Янь, войди.<br><br>Слуга, только толкнув дверь, вошёл.<br><br>В общих чертах рассказав о непроходимом месте, Цзы Янь обратился к Жун Тяню:<br><br>— И в самом деле необычно. В это время весны от тепла снег тает, а Оман большая река и её уровень должен быть достаточно глубоким, чтобы позволить нашему кораблю проплыть любые мелкие препятствия. Мне кажется, вероятнее всего кто-то специально подстроил это.<br><br>Только обсудив полученное известие, за дверью раздались ещё шаги, как оказалось, это были Ле-эр, Жун Ху и Ло Дэн. Остальные тоже получили новости и теперь один за другим спешили, чтобы выслушать дальнейшие распоряжения.<br><br>Поприветствовав Фэн Мина так, как приветствовали его предки, Ло Дэн обратился к Жун Тяню:<br><br>— Как только я услышал, что впереди показалось какое-то препятствие, сразу же отправил двух очень опытных пловцов, чтобы они нырнули и всё проверили. По их словам, этот участок реки Оман завален огромными камнями, а наш корабль сидит глубоко и камни могут поцарапать его днище, поэтому нет возможности пройти.<br><br>Жун Тянь спросил:<br><br>— Сколько потребуется времени, чтобы убрать камни?<br><br>— По меньшей мере это займёт два-три дня, — Ло Дэн смутился. — Чтобы навести порядок под водой и на воде, пловцам необходимо задерживать дыхание, тем более на дне реки каменные глыбы. Иначе наш корабль сядет на мель.<br><br>Ле-эр заспорил:<br><br>— Это наверняка проделки нового наследного принца Юнъинь — Юн Цюаня, подлеца. Он всегда вёл дружбу с Тун Сяоцзы, а когда тот вступил на престол, он специально отправил своих людей с поздравительными подарками. Кажется, он боится возвращения государя к власти, так как Ваше Величество будет искать мести, поэтому и объединился с Тун Сяоцзы, стараясь остановить Ваше возвращение в Силэй.<br><br>— Пока не стоит обращать внимание на Юн Цюаня. — Жун Тянь подошёл и посмотрел на Фэн Мина: — Фэн Мин, ты знаешь, как сейчас стоит поступить?<br><br>Князь как раз спешно поднялся с кровати, на нём было впопыхах накинутое длинное верхнее платье, скрывавшее нижнюю одежду, а длинные полностью распущенные волосы плавно ниспадали на плечи, делая его изящнее, чем обычно. Услышав вопрос Жун Тяня, юноша, задумавшись, проговорил:<br><br>— Река большая и глубокая, и убрать камни будет совсем непросто. Увы, невысокоразвитая связь затрудняет положение, если бы существовало летающее... кхэ-кхэ... то... не лучше ли нам покинуть корабли и сойти на берег? — и невольно с сожалением вздохнул.<br><br>С большим трудом едва поднявшись на борт, он предполагал, что можно несколько дней неспешно наслаждаться путешествием, но никак не ожидал, что все планы рухнут так скоро.<br><br>Цзы Янь, подумав, с благоговейной душой ответил:<br><br>— Не хочу возражать князю Мину, однако здесь горные лесные чащи, подниматься спозаранку и идти будет крайне затруднительно.<br><br>Жун Тянь сказал:<br><br>— Возьмите карту и принесите сюда.<br><br>Ле-эр поспешно исполнил приказ, достал карту и разложил её на столе. Группа подошла и стала изучать маршруты.<br><br>— Мы сейчас здесь. Если пойти вниз по реке, то тут можно сойти на берег и без труда добраться до Сицинь. Однако если сойдём с корабля здесь, то эта часть дороги реки Оман безлюдная, представляющая дикий горный край, да и по дороге можно встретить заставу Юнъинь. Этот путь и впрямь труднее.<br><br>— Ваше Величество, может, лучше задержаться здесь на три дня и, дождавшись, когда путь будет очищен, отправиться дальше?<br><br>Все уставились на Жун Тяня, вслушиваясь, какое же решение примет государь.<br><br>Уже придумав план, мужчина обнажил лукавую улыбку, приказал слугам подать кисть и тушь и, подозвав Фэн Мина к себе, заскользил кистью по его мягкой ладони. Кроме юноши никто не знал, что было там написано.<br><br>Особо любопытный Ле-эр вытянул шею, желая всё рассмотреть, но Жун Тянь хотел, чтобы Фэн Мин сжал ладонь, и, окинув всех взглядом, рассмеялся:<br><br>— Я уже написал своё решение Фэн Мину на ладони. Только перед тем, как расскажу вам, мне нужно узнать мнение ещё кое-кого. Цзы Янь, пойди и сообщи обо всём Ле Чжунлю. Спроси, что он думает по этому поводу.<br><br>Цю Юэ, как и другие, услышав имя Ле Чжунлю, закатила глаза и только при государе не осмелилась что-либо сказать.<br><br>Цзы Янь, получив приказ, вышел и вскоре вернулся доложить:<br><br>— Ле Чжунлю выслушал и, даже ничего не обдумав, сразу же сказал высаживаться на берег. Ещё он сказал, что, если Его Величество не сделает этого, в таком случае пусть позволит ему одному покинуть корабль.<br><br>Жун Тянь послушал и сдержанно улыбнулся.<br><br>Фэн Мин с волнением проговорил:<br><br>— Действительно всё, как ты и предполагал. — И юноша раскрыл ладонь, показывая всем написанные до этого Жун Тянем несколько слов «высадиться на берег».<br><br>Мужчина произнёс:<br><br>— Убирать камни на реке поистине напрасный труд. Река Оман такая длинная, что в любом месте могут вновь оказаться каменные насыпи, и нам, чтобы вытащить их из воды, в сравнении с противником придётся потратить очень много сил и времени. Даже если мы на этот раз уберём насыпь, впереди, наверняка, появится ещё одна, чтобы задержать нас. Таким образом, наше местоположение будет как на ладони, и враг может заранее рассчитать наш маршрут, что нам не особо выгодно.<br><br>Только сейчас Фэн Мин всё осознал.<br><br>А вот Жун Ху всё ещё не понимал:<br><br>— Государь, раз Вы уже давно решили и даже отдали приказ высадиться на берег, отчего тогда придавать значение мнению Ле Чжунлю?<br><br>Все на корабле, побеспокоенные игрой Ле Чжунлю на цитре, были крайне разгневаны, особенно Цю Юэ и Цю Син, у которых от шума глаза были красными. Никто не понимал, почему Жун Тяню так важно мнение этого человека. В кои-то веки Жун Ху набрался смелости задать вопрос, и тотчас же все посмотрели на Его Величество, внимательно слушая его.<br><br>Жун Тянь, перед тем как ответить, спросил Ле-эра:<br><br>— Портрет Цю Лань всё ещё у тебя?<br><br>— Да. — И юноша вытащил его.<br><br>Эту помощь можно назвать «шедевром» живописи, который Цю Лань категорически отказывалась принимать, и который, попав в руки непослушного Ле-эра, был продемонстрирован всем, кто был на корабле.<br><br>— Фэн Мин, ты ещё помнишь, что я тебе говорил?<br><br>— Угу, — юноша кивнул и, подойдя ближе, шёпотом сказал: — Ты говорил, что у него отточенное мастерство и каждый штрих выполнен уверенно и точно.<br><br>Наклонившись, Цзы Янь взглянул на портрет и одобрил сказанное:<br><br>— Верно, судя по росчеркам его кисти, рисует он действительно уверенно и совершенно не вносит изменений. Такая проницательность на самом деле уникальна.<br><br>Даже Ле-эр не стал отрицать:<br><br>— У этого человека и впрямь большой талант к рисованию, дарованный Небом.<br><br>— Ле-эр ошибается, — серьёзно проговорил Жун Тянь. — Такая проницательность и манера рисовать вовсе не дарованы Небом, ими как раз можно овладеть. Ле Чжунлю, естественно, очень много учился, оттачивая эти навыки, к тому же, постоянно рисуя, он накапливал умения и в итоге научился создавать такие уникальные картины.<br><br>Подвергшись упрёкам императора, Ле-эр не осмелился больше безобразничать и тихо проговорил:<br><br>— Хоть люди на его картинах и получаются как две капли воды похожие на настоящих, однако радуются таким картинкам немногие. Во всяком случае, Цю Лань сразу же расплакалась.<br><br>— Государь, я всё же не понимаю, почему Вы считаете, что картины Ле Чжунлю уникальны?<br><br>Жун Тянь уже хотел было открыть рот, как до уха донеслось тяжёлое дыхание: похоже, кто-то внезапно о чём-то подумал и испытал крайнее потрясение.<br><br>Он повернул голову и, посмотрев на причудливое выражение лица Фэн Мина, приподнял бровь:<br><br>— Кажется, наш князь Мин уже догадался.<br><br>И все слуги уставились на юношу.<br><br>Фэн Мин сначала посмотрел на Ле-эра, потом на Жун Ху и, в итоге вздохнув, медленно заговорил:<br><br>— Из-за того, что у Ле Чжунлю хорошо получается рисовать не портреты, а топографические карты.<br><br>— Верно! — Будучи генералом, Цзы Янь, конечно же, очень хорошо был знаком с топографическими картами, поэтому первый отреагировал, звонко хлопнул в ладоши и взволнованно проговорил: — Лишь при зарисовке рельефов нужна такая детальность и точность. Необходимо прорисовать все горы и реки, отвесные скалы, утёсы, зыбучие пески, впадины и прочее. Ведя бой, генералы должны, полагаясь на топографические карты, выстроить тактический план. Если карта будет неверна, то можно погубить множество солдат.<br><br>— В таком случае, когда нам понадобится нарисовать топографическую карту, мы сразу же можем обратиться за помощью к Ле Чжунлю. — Фэн Мин также выглядел крайне взволнованным. — По-видимому, мои сделанные из чёрного нефрита чашечки, что были подарены ему, окупились.<br><br>Но Жун Тянь, покачав головой, сказал:<br><br>— Если бы от него не было пользы, то не стоило сразу же дарить ему эти чашечки. Император ценит его лишь из-за того, что в нём скрыто множество ценной информации о местностях всех существующих государств.<br><br>— Откуда тебе знать? — с сомнением спросил Фэн Мин.<br><br>На этот раз настала очередь первым отреагировать Жун Ху, и тот с изумлением проговорил:<br><br>— Поскольку государь увидел в Ле Чжунлю многолетнего топографа. В стремлении заполучить такой навык ему, естественно, приходилось когда-то рисовать множество гор и рек. То есть он наверняка побывал во множестве государств и к тому же запомнил все рельефы местностей. Небо, если это действительно так, то этот человек ценнее, чем один укреплённый город.<br><br>Одной мысли об этом стало достаточно, чтобы взбудоражить кровь.<br><br>Ли, Фаньцзя, Юнъинь... Во всех этих государствах где-то можно было крайне удобно установить ловушки, где-то грабить и убивать, где-то было стремительное и бурлящее течение, где-то были зыбучие пески.... Это во время войны являлось крайне ценной информацией.<br><br>В этой древней эпохе сведения о вражеском государстве были чрезвычайно важными, каждая страна с особой осторожностью защищала собственные земли. Чтобы получить полную топографическую карту одного государства, требовалось тайно посылать бесчисленное количество шпионов, которым пришлось собирать информацию в течение многих лет. Даже нынешние карты других стран, которыми пользовался Жун Тянь, в большей степени были с большим трудом созданы старыми правителями Силэй несколько десятков лет назад, и расположение многих мест было уже не совсем точным.<br><br>— Хо-хо, я сразу понял, что ты не ведёшь невыгодных дел, — Фэн Мин очень обрадовался и с силой похлопал Жун Тяня по плечу. — Поздравляю, ты снова получил довольно эффективную поддержку.<br><br>Мужчина тихо посмотрел на него, однако без того воодушевления, что охватило многих, и равнодушно посмеялся:<br><br>— Сейчас рано говорить, готов ли этот человек встать на мою сторону. Это всё ещё под вопросом.<br><br>От сказанных слов императора хорошее настроение неизбежно сошло на нет.<br><br>Цзы Янь с изумлением сказал:<br><br>— Государь поселил его в своей комнате, подарил драгоценности, которые тот захотел, все относятся к нему с любезностью. Так неужели с ним ещё где-то могут обойтись лучше, чем здесь? Если Ле Чжунлю не выберет сторону государя, тогда его нельзя считать умным человеком.<br><br>Жун Тянь очень странно улыбнулся:<br><br>— Отложим это дело в сторону. Цзы Янь, прикажи всем собираться, с рассветом мы пристанем к берегу.<br><br>— Молодой господин, тогда я...<br><br>Фэн Мин мило наклонил голову и, обращаясь к Ло Дэну, радостно хохотнул:<br><br>— Тебе и твоим людям не стоит следовать за нами, четыре судна всё же пойдут прежним курсом. Подплывёте к каменному затору, неспеша наведёте порядок, и можно считать, продолжите наслаждаться путешествием по реке Оман. Если кто-то станет препятствовать, ни в коем случае не показывайте свою силу, а ясно скажите, что Жун Тяня и меня нет на корабле. Если они не поверят, пусть поднимутся на борт и всё обыщут.<br><br>Повидавший множество ветров и волн Ло Дэн ни на волос не испугался, только поднял подбородок и сказал:<br><br>— Будьте спокойны, молодой господин, ещё никто не препятствовал кораблям господина Сяо. Мы являемся благородными торговцами, и пока кто-нибудь из наших людей не коснётся дел чужого государства, никто не посмеет умышленно чинить нам препятствия.<br><br>Примечания:<br><br>[1]Время с 11 часов до 1 часа ночи.<br><br>[2]Почтенное обращение к своим родителям или родителям слушающего.<br><br>[3]В оригинале это звучит так: в уме иметь готовый бамбук, прежде чем начать рисовать его; обр. в знач.: иметь ясное представление о способе решения задачи, иметь готовый план в голове, быть в полной готовности.</div>
