<div>Хисон боялся, что с ним произойдет то же самое, что и с другими Пробужденными. У него даже не хватало смелости принимать наркотики. Поэтому он все больше зацикливался на своем младшем брате. Когда он впервые проявил свои силы в качестве Пробужденного и ощутил симптомы буйства, именно Югын, рискуя жизнью, спас его. Он до сих пор не может забыть то ужасное чувство, которое испытал, когда потерял рассудок и разорвал плоть своего младшего брата. С того самого дня Югын стал его спасательным кругом.<br><br></div><div>— Прости меня, Югын-а. Прости меня.<br><br></div><div>Сердце Хисона сжалось от чувства спокойствия, словно он был окружен облаками. Искренность, которая была похоронена глубоко в сердце, вышла наружу без его ведома.<br><br></div><div>— За что ты просишь прощения?<br><br></div><div>— Я знаю, что ты подвергаешься травле из-за меня. Тот парень обзывает тебя, просто чтобы выпустить свой гнев. Ругается и бьет.<br><br></div><div>Руки Хисона все еще были на талии Югына. Югын обнял спину старшего брата и уперся лбом в его твердое костлявое плечо. Сухая улыбка расплылась по губам, покрытым синяками и кровью.<br><br></div><div>— Этот ублюдок, к сожалению, босс, так что, если он хочет, чтобы я ползал, я должен ползать. Если он злится, значит, он злится.<br><br></div><div>— Но…<br><br></div><div>— Все уже произошло. Я не возражаю.<br><br></div><div>— Ты проходишь через такое, а я ничего не могу сделать. Ты редко совершаешь ошибки, ты талантлив. Если бы ты работал с другим Охотником, кроме меня, ты бы не переживал тяжелые времена и мог бы заработать много денег. Если бы не я…<br><br></div><div>— Не говори так.<br><br></div><div>— Югын-а, ты же меня знаешь. Может, мне просто суждено быть слабым? Уйти к другому Охотнику будет менее обременительно для тебя. Кроме меня, все остальные Охотники умеют делать это…<br><br></div><div>— Я же просил тебя не говорить этого.<br><br></div><div>Югын оборвал тарабарские слова Хисона. Вопреки его грубому тону, направляющая сила все еще текла теплым потоком и циркулировала по всему телу Хисона.<br><br></div><div>С момента нападения мутантов на мост Хванган прошло 13 лет. В той катастрофе братья потеряли родителей и спокойную жизнь. Все, что им досталось — это залитое кровью детство и старая комната.<br><br></div><div>После катастрофической Вспышки существующий порядок рухнул. Сила стала оправданием и логикой. Некоторые Пробужденные, опьяненные собственной силой, презирали непробужденных людей, считая их гражданами второго сорта. Правительство также выдавало форму и значки детям-подросткам, если они имели силу и способности.<br><br></div><div>Это была эпоха, когда сострадание к слабым исчезло. Людей, погибших во время охоты на мутантов или в результате охоты на них, было так много, что их невозможно было сосчитать двумя руками за один день. Немногочисленные учреждения социального обеспечения были заняты только тем, что собирали младенцев, потерявших своих родителей из-за внезапных несчастных случаев. Для детей старше десяти лет не было места, чтобы накормить, одеть и уложить спать.<br><br></div><div>Югын и Хисон тоже вынуждены были выходить на работу, чтобы заработать на еду. К счастью, один из них был Пробужденным, а другой — Проводником. Благодаря тому, что они могли зарабатывать на жизнь, период их взросления был гораздо менее несчастным, чем у непробужденных детей.<br><br></div><div>— Хён.<br><br></div><div>О чем бы он ни думал, Югын, который смотрел в пустоту и держал спину брата, внезапно заговорил.<br><br></div><div>— Хм? Да.<br><br></div><div>— Давай выполним следующее задание, а когда нам заплатят, сделаем перерыв на некоторое время.<br><br></div><div>— В чем дело? Ты злишься? Потому что я… Я снова совершил ошибку?<br><br></div><div>Как только он закончил говорить, Югын покинул свое место и встал. Неустойчивый и зыбкий взгляд следовал за ним, пока он направлялся на кухню. Хисон всегда был таким. После того, как он выливал на Югына всевозможные грубые слова, то начинал нервничать, тут же впадал в уныние и искал его. Как будто боялся, что его бросят.<br><br></div><div>— Все не так. Мы должны время от времени делать перерыв. Мы также должны посетить могилу наших родителей, и хён также должен практиковаться в одиночестве.<br><br></div><div>После некоторого колебания прозвучал слабый ответ.<br><br></div><div>— Хорошо.<br><br></div><div>— Давай поедим, а потом выпьем кофе?<br><br></div><div>— Да.<br><br></div><div>— Хён как всегда, не меняется. — с легкой улыбкой сказал Югын. — Даже спустя десять лет ты так и не научился готовить, и все, что ты можешь сделать — это хорошая чашка кофе.<br><br></div><div>Было неуклюже называть это примирением или утешением. Но этого было достаточно, чтобы смягчить жесткую атмосферу.<br><br></div><div>— Я… я не очень хорошо чувствую вкус других вещей, только кофе.<br><br></div><div>На губах Хисона появилась неосознанная улыбка, словно он вспоминал годы, проведенные вместе. Югын тоже засмеялся, закатывая рукава, как ни в чем не бывало.<br><br></div><div>— Умойся и садись за стол. Я приготовлю ужин.<br><br></div>
